— Занудный Гален!

— Могу не думать об этом, — буркнул я личным каналом.

— Да думай пока, — щедро разрешил Эмик. — Время есть.

Время в ИР ложемента и вправду было, пырится на косяки ворот шлюза — надоело, а на противно ксеноса мало того, что противно, так ещё и опасно для вестибулярного аппарата и психики. Так что продолжил я «пока думать».

Так вот, эта груда условной плоти, с нашей точки зрения — ксенос. Который формирует из себя эффекторы различной автономности, оружие-излучатели и всякое такое. И вот кусок этой пакости в нормальной метрике, отделённый от «общего массива» существовать не может, а существует только в общем массиве. И вот с нашей, технократической точки зрения напрашивается такой вариант:

Мы видим не самого «ксеноса», его (или их — но тут чёрт знает, тот же «роевой социум» как вариант, предполагает «личностью» крайне ограниченное количество индивидов, а то и вообще одного) вообще, подозреваю, ещё никто не видел, только псион крышей от контакта уехал. А то что мы называем «ксеносом» — или «рабочий роя», а то и просто… корабль ксеноса. То есть, в этой горе противной плоти торчит «пилот», непременный и необходимый атрибут существования плоти в нормальной метрики. А без него — то ли включается «режим самоуничтожения», типа как у Инвиктусов, то ли эта «плоть» не способна существовать в нормальной метрике (а, возможно, и в ненормальной) без внешнего ручного управления. И, кстати, «торчать» этот пилот именно «в груде плоти» не обязан. Справок об этом не выдавал. Хотя, с учётом копошения ксеносов «у нас» — скорее всего, всё таки, он в ней.

— В противном случае война с этими тварями если и не обречена на поражение, — глубокомысленно прогудел Эмик, — то выходит совершенно бесперспективной. «Пилот» торчит в условном гиперпространстве, оперируя этой «плотью» у нас, оставаясь недосягаемым и неуязвимым.

— Ну, варианты, типа всё таки добраться до засранца, или банально «локально перекрыть связь» — остаются. А версия, что это — «корабль» как тебе?

— А мне без разницы. Если рассматривать мешки с мясом, то смотри Гален: ты — это кусок водно-жирового коллоида. И всё. Остальное — периферийные устройства, системы обслуживания, питания. У пиитов вообще тело — вещь ситуативная, хотя вроде и не у всех…

— Не у всех. Серину обижали в том числе из-за отказа от «постоянной формы».

— Да постоянная она у неё! Ну, размеры там меняет — а форма постоянная! А пииты — дурачьё!

— Угу.

— Дурацкий Гален! Так вот, ты — пилот своего тела. И оно — корабль, Инвиктус, модуль перемещения, как хочешь назови. Я, кстати, тоже, — с некоторым удивлением отметил Эмик дошедшую до него мысль. Так что абсолютно без разницы — плоть ли это ксеноса, или его корабль. Нам нужен управляющий модуль, а всё остальное — мозгоблудство, как ты любишь выражаться! — торжественно заключил бронзовый мыслитель.

— Ладно, ты прав…

— Да!

Диалог наш, как понятно, много времени не занял. А ксенос (ну, так его удобнее называть, вне зависимости от того, корабль ли это или там какая-то часть роя) прогнулся бугром по границе поля. И, в момент соприкосновения поля со створками палубы — поле исчезло. По противной, красно-жёлто-коричневой, влажно блестящей (и вообще — отвратительной!) плоти стали пробегать волны и сотрясения. А мы на них стали боеготово пялиться. А волны и сотрясения — продолжили пробегать. Уже четверть минуты так стоим, пялимся…

— Достало, — озвучил Эмик. — Параметры этой дряни, из тех что доступны моим сенсорам и датчикам — снял. Бред там тот ещё, с этим позже разбираться надо.

— Я не против, — ответил я на полуозвученный вопрос.

— Так не совсем же ты дурачьё, — ответил Бронзовый, начиная стрельбу из раскрученного Жнеца по ксеносу.

И прочие стали по куче плоти постреливать. И этой куче постреливание явно не понравилось, задёргалась и заходила волнами она гораздо шустрее, укутавшись разрядами и излучениями различного спектра.

А нам — выходило неплохо: данных мы получили довольно много — часть снарядов были зондами и всяким таким. Вот только… ну, с учётом неприличного поведения сенсоров разных типов и видов в местной топологии на удалении от корабля — как бы не оказалось, что все эти данные фигня. И отсутствие данных в предоставленных нам отчетах — не признак дурачья, а просто отсутствие достоверной информации. Ну и нежелание предоставлять данные «пятьдесят на пятьдесят».

Хотя данные, пусть бредовые, пусть будут. И статистика, да и «иной подход» — у близницеов, да и мы с Хло не идиоты. И девчонки может что-то толковое подскажут: совершенно не обязательно быть мудрилой кучи наук, чтобы обозначить правильный путь-подход. Может подберём ключик к принципу искажения — очень неплохо будет и даст возможность действовать в гиперпространстве против ксеноса с гораздо меньшей неопределенностью и риском.

И тут противный ксенос стал выпускать «боевые эффекторы». Видимо его копошения и волнения были связаны то ли с транспортировкой, то ли созданием. Но плоть разошлась трещинами, гораздо более глубокими и обширными, чем от нашего обстрела, и оттуда повалили «псевдосодаты» и «псевдотехника». В цвет ксеноса, сращенные с «оружием» — тоже условно-живыми, а может и живыми без «условно» объектами.

Правда его «локализация» в проёме ангара и наша позиция была выгодна нам, ну и ни черта — наоборот. Наш огонь успешно разрушал эти эффекторы ещё «внутри» ксеноса, так что до ангара добрались считанные единицы.

— Вот сволочь-то! — обиженно заявил Эмик, разглядывая оплавленный барельеф, пока я «подметал» Жнецом появившихся эффекторов, сместив огонь на прорвавшихся.

— Перекроем? — уточнил я, не отвлекаясь от огня.

— Да, просчитываю вариант щитов. Правда эта тварь постоянно меняет формат излучения, даже в процессе стрельбы. Нужны многослойные щиты.

— И не сферические.

— Не занудствуй, а стреляй! А я считаю!

— А я стреляю, — хмыкнул стреляющий я.

И, несмотря на огонь вражеских «бойцов» и «платформ» — мы их успешно выбивали. Без особых потерь, разве что с «царапинами» типа утерянной Эмиком финтифлюшки…

— Важной и ценной «финтифлюшки», дурацкий и безвкусный Гален!

— А нечего меня есть, раз я такой безвкусный, — ответил я, на что Бронзовый обиженно «засопел».

Правда, есть вероятность что эти «эффекторы» восстановятся, а точнее — уверенность в этом. Но, в самом худшем случае, нас ждала «ксенорубка» на четыре с мелочью часа: время до выхода Фермопил из гипера. Локализация агрессии ксеноса воротами и Инвиктусы сделали из «схватки с злобными чужими» довольно рутинную «стрельбу по тарелочкам». Бессмысленную, если бы не сбор данных.

Впрочем, «тарелочке» явно не нравилась подготовленная нами роль. И, для начала, поток разрушаемых в недрах ксеноса эффекторов начал сокращаться, а щели — уменьшаться.

— Сдаётся? — недоумённо поинтересовалась в боевом чате Кудряшка.

— Вряд ли, Арви, — отстранённо ответил я. — Так, все ближе к нам. Эимк!

— Понял, понял. Согласен, логично. А даже если и не так, параноистый Гален — ты будешь во всём виноват, а я — Великий Энеус Эквис, — выдал бронзовый зазнайка.

И тут из одной, почти сомкнувшейся точки ударил… ну луч молекулярного деструктора, если разобрать общий принцип и типы воздействия. И здоровенный такой! Метров пять в «диаметре», хотя был это не диаметр, да и не «луч», а колеблющееся в аритмичной амплитуде поле. Видимо — следствие природы и места обитания ксеноса. Вот только…

— Дурачьё! — довольно захохотал Эмик.